Ирина Итани. Любовь
Когда Высоцкого спросили, был ли он скалолазом, сидел ли в тюрьме, скитался ли по лагерям, воевал ли на фронте – он ответил: «Писателю совсем не обязательно всё это пройти - на то он и писатель»
И было ей 25 лет. И всё у неё вроде бы шло ровно, успешно и красиво. И институт был закончен, и муж к тому времени уже был – достойная партия с большими перспективами... Как надо же было случиться такому казусу! Она влюбилась. И влюбилась серьёзно.
Ох, как много уже написано о любви за всю историю человечества, и красивыми романтическими фразами во времена Петрарки, и более простыми во времена Маяковского – разными стилями и на разных языках. Но в этом случае это можно назвать – влюбилась до смерти. В смысле любовь эту можно было бы только убить, сама она иссякнуть не могла. Её, эту любовь можно только убить.
Но это случится уже намного позже. А вначале, в самом ещё начале – на небе просто произошло пересечение траекторий двух звёзд, и противостоять этому не могло ничто. Траектории пересеклись, и эта любовь должна была вспыхнуть.
Ничего уже не остановишь. Да! Совершенно верно: Аннушка уже пролила масло на рельсы!
Оля уже поставила кофеварку с кофе – вариться и улыбалась следующему посетителю:
- Что для вас девочки?
- Так Люся, что мы будем?
- Я буду только кофе.
- Значит просто два кофе, Оленька.
Пока они наблюдали за своими двумя маленькими джезвами, в кофейню зашёл длинный и тонкий парень. Был он похож на артиста в хорошем значении этого слова. Выразительные черты лица, медлительная манера двигаться, бледная кожа.
Пока девушки ждали свой кофе – он заказывал что-то себе.
А когда они сели за столик подошёл и сказал так по странному открыто:
- Извините, мне так не хочется сидеть одному за столиком. Можно я присяду к вам? Вы не против?
- Да нет, в общем-то, не против. Присаживайтесь пожалуйста. Только рассказывайте нам тогда анекдоты.
- Анекдоты..., - сказал он, посмотрел на потолок, - ну я начну тогда с нейтральных, м-м-м, про врачей, к примеру. Вы случайно, я надеюсь, не врачи?
- Нет не врачи, и даже не рвачи – мы люди безобидной профессии. Мы – преподаватели.
Они шутили и смеялись ни о чём, а звёзды делали своё дело. Она обратила внимание на его тонкие длинные пальцы. В его обществе было легко, как будто они знали друг друга с детства. А он, прощаясь, спросил её номер телефона. И она написала ему свой номер в маленький почти пустой блокнотик. Настоящий её домашний номер и Лелькин тоже – на случай, если что-нибудь. Сказала, если поднимет муж..., то спросить Таню – сказать однокурсник.
- Муж.. ? Так ты что – замужем?
- А что я так плохо выгляжу, что трудно поверить, что кому-то могу понравиться?
- Нет, что ты, просто – это ...это катастрофа, ты не должна была быть замужем.
Ведь звёзды распоряжаются по своему, и им совсем неважно была ли она замужем или нет - траектории движения уже пересеклись.
Таня пришла домой в своё обычное время, говорила по телефону, что-то там делала на кухне и почему-то в мыслях всё время возвращалась к этому своему новому знакомому. И звали его необычно, как короля - Артур.
А на следующий день к её удивлению, выходя из здания школы, где она работала, увидела Артура. Он стоял и улыбался, облокотившись на перила у входа. А в руках держал красную нераспустившуюся розу на длинном стебле. Бутон.
– Это тебе.
- О! Спасибо! Это оригинально... Нераспустившаяся роза..., - и она лукаво бросила на него искристый взгляд, - ну, роза – понятно, а почему бутон? Должен быть какой-то смысл, или это случайность?
- Случайностей не бывает.
- Да? Ты тоже это знаешь, что случайностей не бывает?
- Знаю... Посмотри на эту розу... Посмотри внимательно. Видишь?
- Видишь – что?
- Это – ты. Ты закрыта даже для самой себя. Тебе предстоит раскрыться. Ты сама себя не знаешь...
- М-м-м... Ты уверен, что не ошибаешься?
- Абсолютно.
Она промолчала в ответ, посмотрела на розу и какое-то чувство жалости к себе, сожаления о чём-то тронуло её сердце, отразилось тенью печали в глазах. Как он мог заметить то, что она даже себе не позволяла сказать в своих мыслях?
- Я и не думал тебя огорчить, я не хотел, извини. Пойдём?
- Куда?
- А ты давно гуляла в парке?
- Давно, лет 6 не гуляла – это точно.
- Тогда я приглашу тебя прогуляться по парку.
- Заманчиво. Хорошо. Приглашай.
- О, прекрасная леди, не будете ли Вы так любезны, принять приглашение на приятную прогулку по парку. – Он галантно наклонился и протянул ей руку.
- Артур, только не устраивай представление – я же под окнами моей школы. Меня могут увидеть преподаватели, а ещё хуже – мои ученики.
- Скажи, что ты записалась в драмкружок при ЖЕКе и вы ставите «Ромео и Джульетту», что мы проходим роль.
- Да, это идея, кстати, правда, по возрасту мы на эти роли не проходим. К сожалению. А ты бы хотел быть опять 16-летним?
- Нет, не хотел. В 16 у людей всегда столько проблем, ещё больше чем в 25.
И они пошли по улице вдоль её школы, болтая ни о чём и обо всем.
А в парке был май.
То есть май был везде, но в парке май был совсем другой, чем на улицах города. И деревья цвели сильнее, и молодая зелень травы была ярче, и запахи были свежее, и птиц было больше и всё это вместе было похоже на сказочную страну. И все её мысли были так далеко от реальной жизни за границами этого парка. А может быть наоборот? Жизнь здесь была реальнее, чем там? Здесь было другое измерение – время текло быстрее, голоса звучали по-другому и какие-то мимолётные её мысли, что нужно не забыть зайти в супермаркет около дома казались карикатурой. Да она и не думала ни чём, что было за пределами этой страны.
Он рассказывал анекдоты, они шутили, рассказывали друг другу истории из жизни. Про её работу, учеников, случаи в школе, про поездки, про его гастроли. Было просто весело.
Она посмотрела на часы.
- О, давай возвращаться. Поверишь или нет, мы пробыли здесь 3 часа.
- Хорошо.
- Хорошо, что 3 часа или хорошо, что возвращаться.
- Нет, что возвращаться – не хорошо. Но если хочешь, то пойдём. Ваше желание, прекрасная леди для меня закон, - и он опять галантно склонился в поклоне.
Уж сколько раз алхимики и философы, гадалки и аферисты пытались вывести или опровергнуть такое расплывчатое понятие как «формула любви». Учитывалось всё – и группа крови жертвы, вес, возраст, особенности структуры ДНК, время сбора необходимых трав, время засушивания лягушечьей лапки и определённый день женского гормонального цикла. Однако никаких упорядоченных сведений, ни авторских свидетельств на открытие, ни успешно проведенных экспериментов науке не известно. И всё же... может быть просто листьям не дано знать, зачем растёт дерево? И влюблённым людям не ведомо, как там расположились звёзды и зачем они так расположились? И почему страсть идёт рука об руку со страданием и болью в сердце?
А Таня была так счастлива... Она не задумывалась о том, что будет дальше, она просто излучала счастье. Ей было, как никогда ранее интересно жить. И каждый новый день она встречала с радостью, с удивлением открывая в Артуре всё больше интересных качеств, замечала что характеры их созданы друг для друга, что шутит всегда остроумно, что знает много того о чём мужчинам не интересно вообще, что готов выполнять её какие-то поручения, и делает это легко. Что хранит в себе неисчерпаемый океан романтичности и нежности. И что ждал он её всю жизнь. Не просто девушку, с которой можно завести роман, а именно её.
Он всегда был готов ждать её часами, провожал до самого дома – до той опасной границы, где начинались соседи. Всегда приносил ей цветы, только не розы и гвоздики в целлофановых обложках, а сирень, ветки цветущей черёмухи, ромашки, васильки и маки охапками. И цветы эти всегда были такие же, как и он сам. По-пацанячьему дворовые. Однажды ночью залез в соседский сад и нарвал там сирени. А наутро, когда Таня выходила из дому на работу, наткнулась на большущий букет на полу возле входной двери. Ему, пожалуй, подошло быть жить на пару столетий раньше... Ухаживал совсем не так как в наше время, совсем не так, как Танин муж перед их свадьбой. Не приглашал в рестораны, не дарил шампанское и шоколад. Целовал ей волосы, посвящал ей песни и называл «Моя Танька».
Как то у неё было окно между вторым и четвёртым уроком. В таких случаях учителя обычно заполняют журналы, проверяют тетради. И Таня, Татьяна Анатольевна писала в классном журнале план. Мимо прошла Светлана, вернее Светлана Богдановна, учитель математики в старших классах, «дама приятная во всех отношениях».
- А твой ничего-о-о, ничего-о-о... Видела вас вчера, выходили из кафе на Солнечной. И давно вы с ним?
- С кем?... Давно с кем?
- Да ладно перестань ломаться как девочка! С любовником!
- С любовником? С каким любовником, у меня нет любовников... А с Артуром? Так это не любовник, это друг...
- Ой, я тебя прошу, друг. Вы же обнимались и целовались на остановке как влюбленные! Да что ты боишься – уж от меня тебе скрывать нечего. Ты же знаешь – я ни своих, ни чужих секретов не храню, в смысле не выдаю.
- Да, только он не любовник.
- А-а-а... я поняла – ещё не дошли до «этого»... А он кто? Женат?
- Нет, не женат... Светлана Богдановна, но это, в самом деле, совсем не то что Вы думаете... Это совсем другое.
Она поспешно закрыла журнал, вскочила из-за стола и почти выбежала в коридор. Среди всех учителей она всегда отличалась ровным характером и способностью владеть собой – но сейчас всё это куда-то подевалась. Она стояла лицом к стене и плакала как школьница. Все картины меняют краски от освещения. Всё вдруг мгновенно поменяло краски. Все намного проще, плоско двумерно и грязно – это просто любовник. Она просто завела себе любовника. Она обманывает мужа. А Артур пользуется ею, потому что он не женат – и отношения эти никого ни к чему не обязывают. И какие там цветы и бессонные ночи... все просто... просто любовник. Лучше бы ей умереть в эту минуту.
Она с кое-как провела последний на сегодня урок и пошла, побрела домой. Разбитая изнутри, как ваза с трещиной – вроде бы выглядит как все вазы, а на самом деле уже и не ваза. И все было серо и бессмысленно. Как же дальше жить? Прекратить с ним видеться? Вести опять однообразную жизнь, проводить дома в одиночестве часы за просмотром дурацких фильмов в обществе своего мужа. Нет, только не это! Но ведь она так и жила до того! Но она тогда не знала Артура, не знала какая она сама, до того как он подарил ей тот бутон розы. А теперь эта роза раскрылась, и закрыться обратно её не заставит ничто. Она не сможет.
Она пришла домой и легла спать.
А проснулась от телефонного звонка. Было около 7 вечера. Дома никого не было. Она знала, кто это звонит. Она всегда чувствовала, когда звонит Артур.
- Да?
- Тань, у тебя всё в порядке?
- Да.
- Любимая, это я, ты можешь говорить мне всё. У тебя всё в порядке? Мне сердце подсказало, что у тебя что-то не так. Все нормально? Правда?
– Я не знаю. Я не уверена, что у меня теперь всё в порядке.
- Что случилось?
- В школе... В школе у меня такой разговор произошёл сегодня не очень приятный. Ужасный... Про тебя ... и меня.
- Сплетни какие-то? Какой разговор? Я буду у тебя через 15 минут. На нашем месте как всегда. Ты поняла? Ровно через 15 минут. И ты мне всё расскажешь. Успокойся.
Он выслушал её длинный пересказ этого короткого инцидента со всеми комментариями и тихо сказал:
- Решение – за тобой. Если ты считаешь, что я должен попросить твоей руки у твоих родителей, то я готов это сделать завтра, сегодня уже поздно. Пока я съезжу домой и переоденусь, будет уже 10 – это не прилично.
Она подняла на него опухшие от слёз глаза и улыбнулась:
- А... муж?
- Что муж? Ты думаешь, что я должен попросить твоей руки и у него тоже?
И тут она открыто и весело рассмеялась, постепенно возвращаясь в своё безоблачное счастливое настроение.
- Какое счастье, что у меня есть ты! Мир приобретает другие краски, когда ты со мной рядом! А может быть нам уехать в другой город? И это решит все проблемы?
- Подожди-ка, какие проблемы? То, что ты вышла замуж, когда тебе было 19 – это проблема. Что ты, таким образом, разрешила какие-то там свои неурядицы, пошла на этот шаг, потому что вынудили обстоятельства – это проблема. Что понимала тогда, что не любишь, а просто удобно... Это проблема... А то, что ты встретила свою любовь сейчас, а не в 45 – это счастье, а не проблема. А ведь могла бы и не встретить вовсе. Ты об этом не думала?
- Не думала... Ну, тогда бы и прожила так. И не знала бы, что может быть по-другому. И думала, что удачно вышла замуж. Купила бы дачу к 40 годам, ездила бы на огород по выходным. То ли дело теперь! Правда? Стрессы, слёзы, тайные встречи... Да? Романтика.
- Выбор за тобой. А я всегда знал что ты – моя. Ещё когда увидел тебя в первый раз. Мы родились друг для друга. Неужели ты это ещё не поняла.
- И что же мне делать теперь?..
Но это вопрос она уже задала скорее себе, чем ему. Хотя не хотелось сейчас ей ни о чём думать.
Они просто брели по вечерним улицам города. И Таня решила, что всё обдумает потом, когда останется наедине сама с собой.
- Знаешь что, я не пойду домой обратно, пойду спать к бабушке.
- Ты можешь остаться у меня, если захочешь, - ответил Артур.
- Нет, не сегодня. Мне нужно подумать.
Её покойная теперь уже бабушка... Это она тогда всё изменила, как фея. Как Таня по ней теперь скучала... Как её не хватает сейчас! Если бы можно было с ними, с умершими поговорить ... она старалась иногда во сне - бабушка была всегда весёлая и счастливая! Такая же, какой и была при жизни.
Как мало среди живущих тех, кто нас действительно любит. Какая удивительная метаморфоза...
Бабушка была жена офицера, работала в Совнархозе, заслуженный донор и ворошиловский стрелок. Её крылатые фразы можно издать отдельной книгой. Она рассказывала много историй из прошлого, которые можно было сравнить с историями Робин Гуда – где там правда, а где домысел, теперь уже никто не сможет доказать. Много было из высшего пилотажа – что Сталин поцеловал ей руку, когда пела в хоре – они выступали в Кремлевском дворце съездов, ему понравилось как они пели. Она стояла в первом ряду – первый голос... Это перед тем, когда её папу – Таниного прадедушку объявили врагом народа и все студенты в техникуме пересели от неё на отдельные разные парты... Дочь врага народа!
Она всегда повторяла в наше уже время, когда кончился советский союз:
- Танюша, если что, ты помни что мы из дворян...
Что – если что? Если что – когда вернут ранги и регалии? Когда люмпен перестанет быть сильнее только потому, что их больше?
Иногда бабушка рассказывала с грустными милыми подробностями, какие броши и крестики её мама поменяла на хлеб во время войны.
У неё был звонкий голос, как в программе пионерская зорька в 7,30 по радио.
- Танюша? Это ты? А что ж ты не позвонила, что придёшь? Ну, проходи. А что ты так поздно. Саша звонил, волновался, где ты. Подожди-ка, я ему позвоню.
- Позвони. Скажи ему, что ты меня оставляешь у себя ночевать. Хорошо? Я тебе потом всё расскажу.
Бабушка вдруг остановилась по дороге к телефону, повернулась к Тане, внимательно на неё посмотрела и сказала:
- Хорошо.
Она набрала номер:
- Сашенька, Танюша у меня. У неё здесь ученик в нашем доме живёт, его мама попросила Таню позаниматься дополнительно... За дополнительную оплату конечно... Я её оставлю ночевать, незачем ей ехать так поздно... Да нет, не беспокойся, не нужно тебе заезжать, отдыхай. У тебя ведь завтра консилиум, ты говорил... Хорошо, я ей все передам. Отдыхай, дорогой.
Она положила трубку и пошла в кухню.
- Танюша, ты ужинала? Чем же мне тебя накормить? А я как раз блинчики с мясом сделала. Будешь блинчики кушать?
- Ба, погадай мне. Я не знаю, что мне делать... Похоже, что я ухожу от Саши.
- Уходишь от Саши? А что случилось?
И Таня рассказала всё с самого начала. C того солнечного майского дня, когда случайное приятное знакомство ещё ничем никому не грозило. А теперь был сентябрь, и молодая весенняя зелень превратилась в зрелую, плавно переходящую в желтизну. Да, но этого бабушка ей не сказала. Она про это подумала.
- Танюша, а как же Саша ничего не заметил? Не заметил перемен в тебе, что дома отсутствуешь больше, чем раньше, что по телефону разговариваешь с кем-то всё время?... и что никогда ничего не спрашивал? Может быть он и хотел спровоцировать ваш с ним разрыв?
- Бабушка, о чём ты говоришь – такие серьезные слова по отношению к Саше не подходят... «Спровоцировать наш разрыв...» Этот разрыв произошел в тот день, когда мы поженились. Я утратила всякий интерес в его глазах. Закончил институт – получил диплом, познакомился с привлекательной девушкой из порядочной семьи – женился, начал писать диссертацию – защитился, перешёл с следующему этапу, начал работать над докторской... и так далее. Для меня места в его жизни нет – там место большим планам в науке, перспективы, перебираться в столицу, консилиумы, симпозиумы, конференции...
- Но ведь это же прекрасно! Интересная жизнь, новые люди, столица... Он талантливый хирург, у него большое будущее, он увлечённо к этому стремится...
- А я? Я живу одна, своей жизнью, замужем, но одинока... Он даже не звонит мне никогда... Когда уезжает на свои конференции – один раз, когда прилетает в Москву, а второй раз – когда вылетает. А если летит за границу – то не звонит вообще. Чего деньги напрасно тратить на звонки? И так всё ясно – уехал, приедет обратно. О чём говорить? Да нам и говорить с ним не о чем, не только по телефону, даже когда дома вдвоём...
- Ах, девочка моя дорогая... Жизни ты не знаешь... Он же ведь о тебе заботится. Разве ты в чём-то нуждаешься? Сколько вы в месяц на себя тратите? А платья твои сколько стоят... Как бы ты жила на свою учительскую зарплату? А сколько Артур получает? Ты думаешь там высокие зарплаты у них в филармонии?
- Не знаю... Я никогда не спрашивала...
- Не спрашивала! А ты спроси. Вы уже не мальчик с девочкой. Перед тем как сделать решительный шаг в жизни, надо всё хорошенько обдумать. Тебе предоставляется прекрасная возможность посмотреть мир с Сашей. Его в Англию хотят пригласить работать... Потом в Дамаске - преподавать в университете. В декабре у него конференция, он говорил, на которой всё решиться. Не торопись, не руби сплеча... Ты знаешь, сколько у меня романов было в жизни?.. И она заулыбалась игриво, - Один Юрка Смолянский чего стоил?... О-о-о, дорогая, тебе и не снилось, - она склонила набок голову и мечтательно посмотрела на потолок, - чего только не было... Три года за мной по пятам ходил... Говорил «Ты меня заколдовала» ... Хххах, – и рассмеялась звонко, как она умела, будто девочка, - представляешь, дедушку твоего покойного, Царствие ему небесное, на дуэль вызывал!
И с шуточной такой наивностью добавила:
- Так это что, из-за каждого семью ломать?
- Бабушка, он не каждый! Я никогда таких чувств не знала до Артура! Ты можешь это понять? Я всё знаю! И Англия и Дамаск, и всё остальное... А любовь? Я же кроме Артура ничего не вижу! Ты мне можешь поверить?!! Не нужно мне ничего без него! А я не знаю, что делать... Когда он рядом, мне и в троллейбусе интересно ездить, и дорогие платья мне не нужны и никакая Англия, Америка и Австралия вместе взятые! – это последнее было уже сквозь град слёз, - Я люблю его... он смысл моей жизни...
- Понимаю, успокойся, дорогая. А я разве говорю тебе его оставить? Разве я сказала, что тебе всё это нужно без него?
И Таня посмотрела на бабушку постепенно проясняющимся от слёз взглядом, как будто увидела её впервые...
- Д-да?
- Да, - и со значением кивнула головой. - Да, девочка, не всё в жизни белое или чёрное, есть ещё очень много других цветов. А женщина должна быть мудрой и уметь пользоваться всей палитрой возможных сочетаний: и черный с белым, и красный с коричневым.
И потом уже опять своим звонким голосом, что означало – что-то из воспоминаний:
- Ты знаешь, мы в техникуме как – если одеваешь голубое платье, берёшь голубую книжку в руки, если в полоску, то в тон полоске... А однажды я ехала в метро, какой-то парень симпатичный со мной хотел познакомиться, и говорит: «О! Вы любите читать?» Я – «Да, много читаю». А он: «А что вы сейчас читаете?» Поэзию, говорю. Он берёт у меня из рук книжку, что под платье подходит, а там «технология изготовления природных удобрений». Я же не смотрела, что схватила – по цвету ведь подбирала! Так он так смеялся! И тут же мне свидание назначил!
И ей как всегда удалось увести Таню от грустного состояния – к радостному и безмятежному, бездумному и весёлому. А это и было нужно. Принимать серьёзные решения в плохом настроении – признак дурного тона.
- Ну-ка неси карты, дорогая, дай-ка посмотрим, что будет.
Бабушка раскладывала карты привычным движением рук, а Таня смотрела на кухонный стол, покрытый карточным орнаментом и думала... А в самом деле? Если бы она поехала с мужем в Англию, а потом устроила бы Артуру приглашение на прослушивание в королевском камерном оркестре... а она могла бы преподавать в русской школе или в любой другой, где изучают русский... Там учителя оплачиваются намного выше, чем здесь. И они были бы всегда вместе – навсегда, счастливы и богаты... И платья и машины и любовь – всё в одном месте. Напрасно Артур всегда повторял ей – «два кайфа вместе не бывает»... Бывает – просто надо это правильно спланировать. Только ему этот план рассказывать нельзя – он на такие компромиссы не пойдёт. Надо сыграть свой сольный «гамбит с шахом и матом в три хода».
- Вот видишь детка – всё у тебя красиво и ровно. И бубновый король с тобой, только о тебе и беспокоится... Нет у тебя здесь никакой соперницы, вот он при казённых бумагах, дорога ему... А это – что было: ох-х-х как ты испереживалась, да не переживай ты так! Нет у тебя причин переживать. Дорога тебе дальняя, неожиданность при поздней дороге. А... здесь? Слёзы... или беременность тебе падают... Слёзы скорей всего... но пустые – из-за ерунды какой-то... М-м-м... видишь? Большие перемены тебе, детка, предстоят... Неожиданность опять...
Бабушка всё говорила и говорила. И сплетала из этого карточного орнамента настоящую красивую сказку с принцами, принцессами, злыми завистниками, добрыми и верными подругами, приятными неожиданностями. И вливала в Таню все больше уверенности, что план её – единственный правильный выход.
Закончился сентябрь, засыпал листопадом октябрь, ноябрь стал плавно переходить в начало холодов. Приближался декабрь. Танин муж собирался ехать на конференцию, и она с нетерпением ждала его отъезда, а также приезда с хорошими новостями – что приглашение в Англию подтверждено. Теперь всё приобрело другой смысл или просто приобрело наконец-то смысл. Теперь Таня видела куда она, вернее они с Артуром движутся. Она уже больше не боялась, что кто-то их увидит на улице, выходящими из кафе, из подъезда его дома, по дороге из её школы. Даже наоборот, скорее хотела, чтоб видели все, что бы там ни было.
У Артура были гастроли – дважды она ездила с ним под предлогом, что к школьной подруге на свадьбу. Там вообще был другой мир – как в историях про Гари Поттера. Все запросто говорили друг с другом, знакомые и незнакомые, шутили, дурачились, вели себя просто, как дети. Она влюбилась в этот мир, мир творчества и открытости жизни. Где нет рангов и регалий, напыженности, важничания, стремления «казаться» а не «быть». Чудеса происходили на каждом шагу – и никто этому не удивлялся. Никто не считал ни времени, ни денег. Кто-то был влюблён в поэзию Мандельштама, кто-то в блюз – всех объединяла любовь к яркой жизни, скорее яркая любовь к жизни. Таню Артур представил как «свою любимую девушку». Просто, без подробностей, прологов и эпилогов. И она себя так и вела, естественно и влюблённо. Концерты всегда заканчивались аншлагами, публика провожала артистов до их отеля пешком за артистическим автобусом – и Таня себя чувствовала причастной к этому так же... Хотя с какой стати? А Артур ей говорил иногда перед концертом: «Сегодня любимая я играю только для тебя! Я и ты – никого в зале для меня нет. Посвящаю этот концерт тебе...»
Подумаешь, казалось бы, просто слова, но даже только из-за этих слов, пожалуй, стоило было родиться... Так ей тогда казалось...
Танин муж уехал на конференцию. Была середина декабря. Вернуться он должен был дней через 10. Она ничего не говорила Артуру: ни про свой «шахматный гамбит», ни про возможный её с мужем отъезд.
А через неделю позвонил Саша и кратко – как всегда, компактно сказал: «Татьяна, подготавливай свои документы в школе, что бы всё было переведено на английский, легализовано, заверено печатями у нотариуса. Я буду через неделю. Вылетаем из Москвы в первых числах января».
О Боже... То ли ей плакать, то ли радоваться... Только дай ей Господи мужества и стойкости – довести до конца её план... И сохрани Господи ей Артура...
На следующий день в школе она написала заявление «Об увольнении по семейным обстоятельствам» потом переводы всех дипломов, водительских прав, свидетельств... Бесчисленные коридоры, медленные очереди, постные лица чиновников в кабинетах.
Когда пришла домой, уже было темно. Тут же зазвонил телефон. Таня как всегда знала, когда звонил Артур и помчалась к телефону как на крыльях:
- Да, дорогой! Я так ждала твоего звонка! Ты в порядке?
- Привет, любимая! Да, всё нормально. У нас было прослушивание сегодня... Слушай, я не буду загадывать, но... тебя ждёт сюрприз... Потом расскажу, когда встретимся.
К тебе зайти? Я могу быть у тебя через минут 30. Можем пойти ко мне, если хочешь. Есть повод отпраздновать начало перемен. Прекрасных перемен!
- Да? И у меня тоже. Вернее у нас с тобой...